Сегодня всем раздали крести —
И умному и дураку.
Погиб поэт — невольник чести,
Сварился в собственном соку.
А. Башлачев
Этот город скользит и меняет названья.
Этот адрес давно кто-то тщательно стер.
Этой улицы нет, а на ней нету зданья,
Где всю ночь правит бал Абсолютный Вахтер.
Давай жевательной резинкой
Залепим дыры наших ран.
Разбив любимые пластинки,
Уткнемся в голубой экран.
Шуты, фигляры и пророки
Сегодня носят Фендера,
Чтобы воспеть в тяжелом роке
Интриги скотного двора.
И каждый вечер в ресторанах
Мы все встречаемся и пьем.
И ищем истину в стаканах,
И этой истиной блюем.
Еще цитата:
Это только кажется, что существует контекст слов, на самом деле речь идёт о контексте корней… Возьми хотя бы название города – Питер. В моей голове оно читается Пиитер. Постоянно. Помнишь: «Пиитер, я – поэт…» Но это слово для меня связано не с пиететом, а с корнем «пить». Это гораздо проще.
Кстати, знаменитое произведение песенного искусства "В Питере - пить" появилось в десятых годах 21-го века, а Башлачев погиб в 1988, т.е. насчет Питера ему все было за несколько десятилетий до Шнура.
И пусть разбит батюшка Царь-колокол
Мы пришли. Мы пришли с гитарами.
Ведь биг-бит, блюз и рок-н-ролл
Околдовали нас первыми ударами.
И в груди — искры электричества.
Шапки в снег — и рваните звонче
Свистопляс — славное язычество.
Я люблю время колокольчиков.
Вчера ему исполнилось бы 60, если бы он не погиб в 27. Видимо, самоубийство.
Самое главное, когда человек скажет: «Ты спел, и мне хочется жить», — мне после этого тоже хочется жить. А вот когда человек говорит: «Мне не хочется жить», — я бессилен.
Вообще, 27 - похоже, опасный возраст для музыкантов. Курт Кобейн, Джимми Хендрикс, Джим Моррисон...
Граффити в Тель-Авиве с изображением членов "клуба 27":
Вот у поэтов - не так, у них опасный возраст, кажется, 36-37.
Journal information